Отрывок из рассказа Эффект Гераклита

[spacewolf]

Свольярд вскочил на ноги с яростным ревом и широко замахнулся топором, намереваясь разрубить свежерожденного пополам, но Ваанес, втянув когти в латные перчатки, остановил воина резким ударом в лицо. Свольярд рухнул на палубу, его лицо превратилось в искаженную гневом маску, залитую кровью, – Ваанес сломал ему нос.
-Хватит! – крикнул Ваанес. – Все кончено.
- Я убью тебя, - рыкнул Свольярд, сплевывая сгусток уже свернувшейся крови. – Ты позоришь меня прямо перед этим его…зверенышем.
- Ты сам себя позоришь своим гневом, - отрезал Ваанес. – Приведи себя в порядок, и мы начнем снова.
Свольярд наградил палубу еще одним кровавым плевком, но все-таки отошел к скамьям, стоявшим у края палубы. Глядя, как тот отступает, Ваанес облегченно вздохнул. Без дисциплины, к которой он привык за время, проведенное в Ордене, Волчий Брат становился все более диким и непокорным и из-за своей ярости был больше помехой, чем соратником.
- Осторожней, Ваанес, - предупредил материализовавшийся рядом Джеффар Сан, проводя рукой по длинным светлым волосам. – Однажды он все-таки даст волю своему бешенству.
- Знаю, - кисло ответил Ваанес, - но ты же меня прикроешь?
Белый Консул сдержанно кивнул и одним плавным движением вогнал меч в ножны.
- Я ведь поклялся в этом на той мертвой планете, разве не так?
Ваанес безрадостно рассмеялся.
- Когда-то мы все в чем-то клялись, дружище, и посмотри только, что с нами стало.
Джеффар Сан ничего не ответил, так же сдержанно поклонился и, резко развернувшись, направился к своей оружейной стойке. Когда последний из его выживших воинов ушел, Ваанес вздохнул и понурил голову.
- Ты сам восстанавливаешь против себя тех, кто следует за тобой, - произнес глухой голос у него за спиной. – Мне кажется, это не укрепит их преданность. Или я чего-то не понимаю?
- Нет, - ответил Ваанес, оборачиваясь к свежерожденному.
Мертвая кожа существа уже восстанавливала целостность, и зарастающая плоть издала грубый, причмокивающий звук. Из ран, нанесенных Ваанесом и Джеффаром, исходило мутное желтоватое сияние, подобное последнему проблеску угасающего солнца: так энергия варпа, питавшая неестественно быстрый рост этого…создания, поддерживала в нем жизнь вопреки ранам, уже давно бы убившим обычного человека. Такие серьезные раны стали бы смертельными даже для одного из Адептус Астартес, но свежерожденный уже почти не обращал на них внимания.
- Сейчас мы в царстве моих повелителей, - сказало существо, заметив, на что смотрит Ваанес. – Здесь я могу исцеляться быстрее.
- Ты и так быстро восстанавливаешься, - ответил Ваанес.
- Величие Хаоса повсюду, и с каждым днем оно усиливается.
- Так говорят истовые последователи.
- О чем ты? – спросил свежерожденный с неподдельным интересом.
- Ты как будто повторяешь то, что тебе сказали, а не говоришь, исходя из собственных суждений.
- А разве есть разница?
- Конечно, есть, - сказал Ваанес, чувствуя, что его терпение недолго продержится под атаками ненасытного любопытства свежерожденного. Он присоединился к Хонсю, чтобы обучать это существо технике боя, а не этике и знаниям о мире.
- Расскажи.
- Разница в том, что тебе говорят о многих вещах, но усваиваешь ты очень немногое.
Свежерожденный задумался, склонив голову набок и покусывая нижнюю губу, как ребенок, погруженный в размышления. Ваанес отвел взгляд от… от существа – он все еще не мог воспринимать того как личность, особенно если всего несколько месяцев назад он действительно был ребенком.
Тот факт, что свежерожденный был вылитой копией человека, которого Ваанес ненавидел, только усугублял ситуацию.
Последний раз Ваанес видел Уриэля Вентриса в горах Медренгарда, прямо перед тем, как этот идиот, вставший во главе стаи безумных чудовищ-людоедов, пошел штурмом на крепость Хонсю. Хотя тогда Ваанес не сомневался, что Вентрис идет навстречу верной смерти, оказалось, что предприимчивый капитан выжил и внес свою лепту в падение Халан-Гола.
- Ты меня ненавидишь? – внезапно спросил свежерожденный.
- Что?
- Ты меня ненавидишь? – повторило существо. – Мне так кажется.
- Ненавижу? Да я даже не знаю, что ты такое и как тебя следует называть.
- У меня нет имени, - ответил свежерожденный. – Я его еще не заслужил.
- Имена не заслуживают, их получают при рождении.
- Я помню свое рождение.
- Неужели?
- Да, помню.
- И… и на что это было похоже? – спросил Ваанес, проклиная себя за любопытство.
- Было больно.
За исключением того, что Вентрис скормил им, разглагольствуя о чести в Убежище, Ваанес мало что знал о создании существ, подобных свежерожденному. Однако он знал достаточно, чтобы понять: прежде, чем началась трансформация всего его тела, свежерожденный был не более чем обычным ребенком.
Благодаря биологическому инкубатору Демонкулабы, нечестивому колдовству и бесчестной краже генетического материала, изъятого из геносемени Вентриса, свежерожденный рос не по дням, а по часам. Демоническая питательная среда внутри дьявольской матки вскормила его, а обличьем ему стала дряблая кожа, срезанная с тел рабов. И хотя его организм полностью отражал строение космического десантника, разумом он был подобен младенцу.
- Больно… - сказал Ваанес. – Думаю, все так и было.
- Было? – переспросил свежерожденный, качая головой. – Боль никуда не ушла. Она со мной каждую минуту моей жизни.
- Я понимаю.
- Нет, - возразил свежерожденный и, оскалив зубы, шагнул ближе к Ваанесу. – Ничего ты не понимаешь. Я – сломанное подобие человека, Ардарик Ваанес. Каждый мой вздох – боль. Каждый удар сердца – боль. Все во мне – боль. Почему я один должен так страдать? Я хочу сделать так, чтобы все вокруг испытывали такие же муки.
- И ты изрядно в этом преуспел, - признал Ваанес, глядя в исполненные ярости глаза свежерожденного и вспоминая ужасную, отнюдь не легкую смерть того магоса на Голбасто.
- А что я еще могу сделать? – огрызнусь существо. – У тебя есть имя и память, а у меня – только кошмары и украденные воспоминания, принадлежащие кому-то другому.
- Ты помнишь то же, что и Вентрис? Об этом я не знал.
- Не совсем, - ответил свежерожденный, гнев которого пошел на убыль. – Это что-то вроде обрывков полузабытых снов. В одном из них я видел планету, к которой мы направляемся.
- И ты знаешь, как она называется? – спросил заинтригованный Ваанес.
- Нет, но я знаю, что для него она многое значит. В этот мир пришло войско, одержимое страшным голодом, но оно было повержено.
- Это все, что тебе известно?
- Кажется, да. Я… я знаю кое-что о нем, я чувствую в себе тот же дух, что составляет его естество, но…
- Но – что? – настаивал Ваанес.
- Но все, чему учат меня мои повелители Хаоса, требует, чтобы я отверг эти чувства. Я – проводник воли богов, тех, что есть и пребудут в вечности, я оружие, которое может только служить. Ничего более.
- Как и все мы, - ответил Ваанес, подзывая Свольярда и Джеффара Сана вернуться в центр боевой палубы. – Но это кое-что объясняет.
- Что?
- Почему мы каждый раз тебя побеждаем. Все дело в Вентрисе. Все, что есть в нем,- часть тебя. Все, что делает его тем, кто он есть, отпечаталось в твоей плоти, и как бы Хонсю и Грендель ни старались выбить это из тебя, у них ничего не получится.
- Ты хочешь сказать, что я несовершенен?
Ваанес рассмеялся.
- Само собой, но вот это по-детски наивное понимание добра и зла, присущее Вентрису… Оно внутри тебя, оно раздирает тебя на части. Ты дерешься честно, а тут это не принято.
Свольярд и Джеффар Сан присоединились к Ваанесу, и тот, ткнув пальцем в грудь свежерожденного, сказал:
- Мы сразимся еще раз, и теперь чтобы никаких попыток смягчить удар. Он был беззащитен перед тобой, но ты его не прикончил. Впредь не повторяй эту ошибку, понятно?
- Понятно, - проворчал свежерожденный, неприязненно глянув на Волчьего Брата.
И вновь три воина окружили свежерожденного и приготовились к бою.
- Начали,- объявил Ваанес.
Но не успел он договорить, как свежерожденный пришел в движение. Его кулак врезался в челюсть Свольярда с такой силой, что оторвал ее, вызвав поток крови вперемешку с раздробленными костями. Раненый воин уронил топор и схватился за изуродованное лицо. Рана обильно кровоточила, и из глотки Свольярда вырвался влажный, булькающий вскрик. Свежерожденный подхватил упавший топор, развернулся на месте и вогнал его лезвие в нагрудный доспех Джеффара Сана. Керамитовая пластина поддалась, и оружие, рассекая сросшиеся ребра, проникло глубоко в грудную полость Белого Консула. Ноги Джеффара подкосились, он рухнул на колени, и гордые черты его лица исказились в гримасе ужаса, боли и удивления.
Едва Ваанес успел оценить скорость, с которой двигался свежерожденный, как тот уже помчался к нему, целясь окровавленными руками прямо в горло.
Синхронно отразив движения существа, Ваанес отклонился назад, тем самым выиграв несколько бесценных мгновений. Он развернулся, следуя траектории атаки.
Из перчаток выдвинулись когти.
Он вогнал их в живот свежерожденного и резко дернул.
Насаженный на смертоносные лезвия когтей, свежерожденный перелетел через него и рухнул на палубу бесформенной кучей.
Ваанес вскочил на ноги; Джеффар Сан с глухим звуком упал лицом вниз на палубу; свежерожденный взвыл от боли.
Как могло столько всего случиться за столь короткое время?
Освободив когти, Ваанес отступил в боевую стойку и мысленной командой активировал энергетическое поле вокруг своего оружия. Свежерожденный был настроен биться до смерти, и рисковать не стоило.
Но существо, с трудом поднимавшееся на колени, казалось, полностью утратило боевой дух. Из смертельной раны на животе струились кровь и уже знакомое маслянисто-желтое сияние, сопровождавшее процесс излечения, но свежерожденному не было до этого дела.
- В этот раз вышло получше? – прошипел он, с усмешкой осматривая учиненные им разрушения.
- Гораздо лучше, - ответил Ваанес.

За рассказ спасибо Грэхаму Макнилу.
За перевод человеку с ником hades_wench.
З.Ы.:Могу выложить полную версию...